3604
3
Прославленный советский лётчик Иван Кожедуб пополнил свой боевой счёт двумя американскими истребителями Ф-51 «Мустанг», которые по ошибке попытались атаковать его над Берлином, но были немедленно сбиты при отражении атаки.
Как рассказывал сам Иван Никитович, 17 апреля 1945 года, встретив в воздухе «Летающие крепости» союзников, он заградительной очередью отогнал от них пару «мессершмиттов», но через секунду сам был атакован американскими истребителями прикрытия.
«Кому огня? Мне?! — с возмущением вспоминал Кожедуб полвека спустя. — Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял кто это) — в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошёл со снижением в сторону наших войск. Полупетлёй выполнив боевой разворот, с перевёрнутого положения, я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно — самолёт взорвался в воздухе…
Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным — я ведь уже успел разглядеть белые звёзды на крыльях и фюзеляжах. «Устроят мне… по первое число» — думал я, сажая машину. Но всё обошлось. В кабине «Мустанга», приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос смогли перевести) он отвечал: «Фокке-Вульф» с красным носом… Не думаю, что он подыгрывал, не научились ещё тогда союзники смотреть в оба…
Когда проявили плёнки ФКП, главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень чётко. Плёнки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: "Эти победы — в счёт будущей войны". А Павел Фёдорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти плёнки со словами: "Забери их себе, Иван, и никому не показывай".
«Кому огня? Мне?! — с возмущением вспоминал Кожедуб полвека спустя. — Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких трассирующими снарядами. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз. Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайнего американца (по количеству истребителей в эскорте я уже понял кто это) — в фюзеляже у него что-то взорвалось, он сильно запарил и пошёл со снижением в сторону наших войск. Полупетлёй выполнив боевой разворот, с перевёрнутого положения, я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно — самолёт взорвался в воздухе…
Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным — я ведь уже успел разглядеть белые звёзды на крыльях и фюзеляжах. «Устроят мне… по первое число» — думал я, сажая машину. Но всё обошлось. В кабине «Мустанга», приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На вопрос подоспевших к нему ребят, кто его сбил (вернее, когда этот вопрос смогли перевести) он отвечал: «Фокке-Вульф» с красным носом… Не думаю, что он подыгрывал, не научились ещё тогда союзники смотреть в оба…
Когда проявили плёнки ФКП, главные моменты боя оказались зафиксированы на них очень чётко. Плёнки смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра сказал: "Эти победы — в счёт будущей войны". А Павел Фёдорович Чупиков, наш комполка, вскоре отдал мне эти плёнки со словами: "Забери их себе, Иван, и никому не показывай".
Хотя на фронт будущий маршал авиации Иван Никитич Кожедуб попал лишь в 1943-м, его боевой счет выглядит впечатляюще. За два года – 366 вылетов на задание, 120 воздушных боев и 62 сбитых немецких самолета, при том, что самого Кожедуба не сбивали на разу. Более того, из публикаций последних лет видно, что реальный список побед советского аса еще внушительнее.
Порочные принципы «социалистического коллективизма» зачастую вынуждали лучших летчиков делиться своими победами с менее способными товарищами, и в результате на фюзеляже истребителя Ла-7 под номером 27 оказалось куда меньше красных звездочек, чем полагалось. Об этом писали и однополчанин Ивана Никитича, прославленный летчик-испытатель Александр Щербаков, и ряд других авторов, однако по настоящему серьезных исследований тема пока не дождалась. Тем не менее, согласно некоторым данным, Кожедуб сбил не 62, а целых 107 вражеских самолетов, пять из которых принадлежали военно-воздушным силам США.
Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с маршалом Жуковым порядок полетов над советской зоной, нахально заявив, что «американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений». (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1971. С.670).
Демонстрируя свое право летать где угодно, штатовское командование заодно проверяло наших «на вшивость», а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию.
Начало воздушному геноциду положила «кровавая Пасха» 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия тяжелых бомбардировщиков с характерным названием «Либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1 тысяча 160 человек. Всего таких налетов было девять, а через 45 лет история, как известно, повторилась. И чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты ударов, падающие на Белград бомбы украсила надпись «Счастливой Пасхи!».
Порочные принципы «социалистического коллективизма» зачастую вынуждали лучших летчиков делиться своими победами с менее способными товарищами, и в результате на фюзеляже истребителя Ла-7 под номером 27 оказалось куда меньше красных звездочек, чем полагалось. Об этом писали и однополчанин Ивана Никитича, прославленный летчик-испытатель Александр Щербаков, и ряд других авторов, однако по настоящему серьезных исследований тема пока не дождалась. Тем не менее, согласно некоторым данным, Кожедуб сбил не 62, а целых 107 вражеских самолетов, пять из которых принадлежали военно-воздушным силам США.
Начавшиеся во второй половине 1944 года столкновения между советскими и американскими авиагруппами отнюдь не были следствием традиционной для любой войны неразберихи. Уже тогда Штаты считали весь европейский континент своей зоной влияния. Однажды командующий американскими ВВС Спаатс даже демонстративно отказался обсуждать с маршалом Жуковым порядок полетов над советской зоной, нахально заявив, что «американская авиация всюду летала, и летала без всяких ограничений». (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1971. С.670).
Демонстрируя свое право летать где угодно, штатовское командование заодно проверяло наших «на вшивость», а также отрабатывало методы тотального воздушного террора, ставшие визитной карточкой американской авиации в последующие десятилетия. Мало кому известно, что наряду с бессмысленным с военной точки зрения уничтожением жилых кварталов немецких и японских городов янки не менее свирепо бомбили Югославию.
Начало воздушному геноциду положила «кровавая Пасха» 16 апреля 1944 года. В этот день целая авиадивизия тяжелых бомбардировщиков с характерным названием «Либерейтор» («Освободитель») обрушила на югославские города тысячи бомб, от которых только в Белграде погибло 1 тысяча 160 человек. Всего таких налетов было девять, а через 45 лет история, как известно, повторилась. И чтобы подчеркнуть сознательный выбор даты ударов, падающие на Белград бомбы украсила надпись «Счастливой Пасхи!».
Ну, а для первой атаки на Красную Армию четыре десятка тяжелых американских истребителя «Лайтнинг» выбрали тоже символическую дату – 7 ноября 1944 года. В результате штурмовки штаба 6 гвардейского стрелкового корпуса и аэродрома 866-го истребительного авиаполка у города Ниш погибли командир корпуса Герой Советского Союза Григорий Котов и еще 30 человек. Кроме того, были уничтожены два наших самолета и сожжено полтора десятка автомобилей. Лишь когда взлетевшие советские истребители в свою очередь сбили нескольких стервятников, остальные обратились в бегство.
Впоследствии свидетель этого боя, летчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «Лайтнингов», Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.
Летавший над Германией заместитель командира 176-го гвардейского истребительного авиаполка 25-летний майор Кожедуб сталкивался с обнаглевшими «союзниками» дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа «Мустанг», но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из «Мустангов» разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.
Еще более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днем Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа «Летающая крепость», игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны. Вогнав в землю три многомоторных гиганта, майор обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили. Командир полка Павел Чупиков лишь пошутил, что с американцами подраться придется очень скоро, и в первый же день следующей войны их сбитые машины припишут на его счет задним числом.
Однако и когда уже командующий одной из дивизий 64-го авиакорпуса генерал-майор Кожедуб атаковал штатовские эскадрильи, расчищавшие дорогу «миротворцам» ООН в Корее, новые звезды на его самолете так и не появились. Москва категорически запретило комдиву участвовать в боях, и потому все 264 уничтоженные самолета врага следует отнести на счет учеников Ивана Никитича.
Впоследствии свидетель этого боя, летчик Борис Смирнов писал в своих мемуарах, что на карте, найденной в обломках одного из сбитых «Лайтнингов», Ниш был обозначен как воздушная цель. После чего официальной американской версии о потере курса уже мало кто верил.
Летавший над Германией заместитель командира 176-го гвардейского истребительного авиаполка 25-летний майор Кожедуб сталкивался с обнаглевшими «союзниками» дважды. Сначала 22 апреля 1945 года его машину атаковала пара американских истребителей типа «Мустанг», но вскоре им пришлось горько пожалеть о своей наглости. Не прошло и двух минут, как один из «Мустангов» разлетелся на куски, а пилот второго еле успел выпрыгнуть с парашютом.
Еще более жаркий бой с американцами Кожедуб выдержал перед самым Днем Победы, когда эскадрилья нагруженных под завязку бомбовозов типа «Летающая крепость», игнорируя предупредительные выстрелы, вошла в пространство советской оккупационной зоны. Вогнав в землю три многомоторных гиганта, майор обратил в бегство остальных, но включить их в официальный список своих побед ему не позволили. Командир полка Павел Чупиков лишь пошутил, что с американцами подраться придется очень скоро, и в первый же день следующей войны их сбитые машины припишут на его счет задним числом.
Однако и когда уже командующий одной из дивизий 64-го авиакорпуса генерал-майор Кожедуб атаковал штатовские эскадрильи, расчищавшие дорогу «миротворцам» ООН в Корее, новые звезды на его самолете так и не появились. Москва категорически запретило комдиву участвовать в боях, и потому все 264 уничтоженные самолета врага следует отнести на счет учеников Ивана Никитича.
Метки: вторая мировая война истории
Новости партнёров
реклама
Восьмого октября 1950 года в 16.17 по местному времени два американских истребителя F-80C «Шутинг Стар» из состава 49 FBG вторглись в советское воздушное пространство и, углубившись почти на сто километров, атаковали советский военный полевой аэродром «Сухая речка».
Однако в мемуарах однополчанина Ивана Никитовича - Крамаренко С.М. мы читаем, что свой самолет с бортовым номером 27, тот самый что сейчас стоит в музее, Кожедуб еще 16 апреля отдал Крамаренко, уехав в Москву, и с 17 апреля он на нем не мог летать физически.
Документально подтвержденный эпизод столкновения наших и американских самолетов произошел не в апреле, а 18 марта 1945 года. Именно тогда американцы осуществляли массовую бомбардировку Берлина, причем советским летчикам было запрещено подниматься в воздух. Однако звено Кожедуба, по воспоминаниям его ведомого, в тот день вышло на "свободную охоту". И в итоге сбило американцев.
Это объясняет странное молчание героя-истребителя, когда даже в разгар холодной войны он не вспоминал про сбитых американцев - он просто напросто нарушил приказ начальства, и это нарушение повлекло за собой гибель летчиков и конфликт между союзниками. Да и американцы знали, что советских самолетов в воздухе нет, поэтому сходу атаковали звено Кожедуба. Понятно что героя осудить не могли и эпизод замяли, однако ж дело скорее всего было именно так. )
В оправдание Ивана Никитовича надо сказать, что в этот же день, 18 марта американцы бомбили наш аэродром в Морине, где наши понесли потери, и возможно нарушение приказа Кожедубом было вызвано желанием отомстить за своих.
Угу.
Попка до сих пор болит?
Ну и "любил" я тебя, понтоносец, исключительно ФАКТАМИ, а не физически. Кому ты нужен со своими понтами?
"На добивание": с понтом "факт" про флаги привел - был "отлюблен". Хочешь получить последующие "лечебные процедуры"? Ну так очередной "факт", на котором тебе хочется поиметь "счастье" мазохиста - в студию.
Милок, твои "факты" о "немерянных потерях" у "богоизбранной нации" я тебе уже затолкал в анус в соседней теме...
Тут тоже у тебя с твоими "фактами" получилась "маленькая" неувязочка.
Так что вопи дальше, что "наши евгейские факты - самые пгавильные", а ПО ФАКТУ - обосрался с собственными "фактами". Что там, что здесь.
Можешь вопить дальше, что твои "факты" самые правильные факты, отменяющие ВСЕ, от статистики до физики. У вас же, пейсатых "своя физика": "ежели иудей на рубль надул - так он "немного ошибся", а вот ежели иудея ВДРУГ на копеечку надули, так "ой-вэй, с голоду помигаю, вся годня тоже помгет - я единственный когмилец", тараканье племя.
Хотя официально война была исключительно холодной, потери в ней обе стороны несли как во вполне себе горячей.
Замечательный аргумент.
Особенно ежели учесть, что какая бы власть не была легитимной, вторжение янкесов что на Кольском полуострове, что на Дальнем Востоке - нелигитимно. Им этого ни одна власть не разрешала.