Он спас Россию во время войны, а умер в долгах и похоронен своими рабочими

В 1854 году, ведя Крымскую войну, Запад решил организовать морскую блокаду Петербурга. Противостоять англичанам-французам, «маячившим» у Кронштадта, было нечем! Российский флот с петровских времен почти не изменился и сильно уступал противнику. Решить проблему и организовать оборону на подступах к столице император Александр II поручил Великому князю Константину.

Тот, совершенно не представляя, что теперь можно сделать, обратился за помощью к малоизвестному, но хорошо подкованному в инженерных и корабельных делах чиновнику Николаю Путилову.

Пригласив его к себе, князь сказал примерно следующее:

— Ситуация сложная, скорее, невозможная. Сможешь ли ты построить в сжатые сроки флотилию из винтовых канонерок? Кронштадт нужно оборонять. Проблема в том, что денег у нас нет. Но я дам тебе 200 тысяч рублей собственных денег.

Коллежский асессор Путилов, младший чиновник особых поручений Морского ведомства, взялся за их производство. Никаких производственных мощностей и кадров у него не было и в помине.

Насколько это был величайший наш ум того времени, говорит хотя бы такой факт.

Когда его еще юношей приняли в Морской корпус, где он попал под опеку Крузенштерна и известного математика Михаила Остроградского, Николай нашел ошибку в работах великого математика Огюстена Коши, на вычисления которого опиралась, по сути, вся артиллерийская наука того времени.

Согласившись на авантюру с канонерками, Путилов своей уверенностью немало удивил Великого князя на фоне отказавшихся иностранцев. Да, к ним он обратился в первую очередь, но все они отказали. Со словами — задача невыполнима.

И что же делает Путилов?

Нескольких зимних месяцев между навигациями ему хватило, чтобы найти частных подрядчиков, способных обеспечить в срок выполнение заказов. Оставалось найти 2 тысячи хороших специалистов, которых под рукой, естественно, не было.

И вот Путилов — импровизирует. Он направляется под Ржев, где уже несколько месяцев без работы маятся местные ткачи – импортного хлопка из-за санкций не было, производство простаивало. Этих работяг Путилов и взял под свое крыло. Направил на переобучение. Николай Иванович вспоминал:

— Мы распределили бывших прядильщиков по мастерским и заводам, дали на каждый артельный десяток по одному старому мастеровому. И ткачи заработали: токарями, слесарями, котельщиками. Коли есть сметливость – незнание не беда!
Когда в мае следующего года корабли англичан и французов вернулись в залив, перед собой они увидели флотилию из 32 канонерок. Естественно, всерьез ее не восприняли. Но уже в первом бою у Толбухина маяка противники быстро пришли в чувство – британский фрегат получил хорошую оплеуху от канонерки «Шалун». Вынужденно отступил с развороченным корпусом.

Путилов на этом не останавливался. С каждым днем канонерок становилось все больше и больше. Союзнический флот убрался восвояси, когда узнал, что русские могут выставить 81 канонерку. Французский адмирал с грустью констатировал:

— Полностью изменили ситуацию паровые канонерки, которые русские умудрились построить в нереальный срок!

После войны союз промышленников подарил Путилову венок из 81 серебряного листа – по числу судов. В сопроводительном письме говорилось:

— В ходе этого дела в душу каждого из нас глубоко врезалось уважение к Вашему уму и Вашей деятельности.

А государство отметило Николая Ивановича орденом Святого Станислава.

Не меньшее уважение в Петербурге вызвало и то, что Путилов не допустил перерасходования средств и даже вернул своему «заказчику» – 20 тысяч рублей.

Триумф Путилова был колоссальный. Перед ним были открыты все двери. Ему прочили блестящую карьеру в министерстве. Путилов, однако, с госслужбы неожиданно увольняется и бросается в предпринимательство… Но не ради обогащения, а ради блага Родины.

Реформы Александра II вселяли в него надежду. Путилов почувствовал – пришло время побороть злополучную зависимость России от Европы, и принялся за дело.

Сначала он исправил ситуацию с железными дорогами – импортная сталь на русских морозах лопалась, наша была не лучше. Тогда Путилов пришел к министру путей сообщения и заявил: «Дайте мне завод, и Россия будет завалена лучшими рельсами».

В итоге он изобрел комбинированный рельс с наваренной сверху стальной полосой – более прочный и устойчивый к морозу.

Завод Путилова строился буквально на голой земле. Люди жили в лачугах. Однако по ходу развития производства росла и «социалка» — зарплаты, дома для рабочих, заводская церковь, своя больница.

Старых квалифицированных рабочих Николай Иванович знал по имени-отчеству. В праздники устраивал богатый стол для всех рабочих с семьями.

По заводу бегал как угорелый, вникал в каждую деталь, осуществлял, как сейчас бы сказали, «ручное управление».

Путиловский завод он запустил с нуля. Помните все наши совесткие фильмы про революцию и Петроград? Это с его знаменитого завода в том числе выступал Ленин.

Сейчас, зная уже историю завода, как-то по-другому относишься к таким эпизодам в этих фильмах.

А знаете, чем все закончилось для Путилова?

После еще его одного инжнерного шедевра — Морского канала, который соединил завод с Кронштадтом, на него заточили зуб коммерсанты-перевозчики, чей неплохой доход он одним махом обнулил.

Началась травля. Даже Некрасова подбили написать про него обличительные стихи. Интриги вынудили Путилова влезть в долги, а из-за неизбежного банкротства — не выдержало сердце. Успел он лишь попросить одно — чтобы его похоронили на дамбе Морского канала.

На что Александр II ответил:

— Да где ему угодно… Я бы и на Петропавловский собор согласился… Человек великий.

Рабочие завода после отпевания 14 километров несли его гроб к месту захоронения. А сам завод пронес неофициальное название «Путиловского» через почти два века…