Истории

Каток
Я шел по утоптанной снежной тропинке вдоль забора и понимал, что в мире случилось нечто необъяснимое, но важное. Я был полон неги
и водочного отвердителя. Да, я был тверд в решениях и нежен в поступках. А за забором, блядь, играла музыка! София Ротару пела
песню про то, как она кого-то любила, а тот, кого она так любила, ее не нашел. Реально так не нашел, сволочь. Поэтому у
замечательной певицы было столько страсти в голосе, что я не выдержал и перелез через забор. Там я угодил прямо в глубокий
скрипучий сугроб. В сугробе я не остался — это смирение перед природой, а мы люди гордые и отважные.
Когда я сбросил с лица снежную пелену, то передо мной взорвался огромный каток. В лучах прожекторов переливался лед, похожий на северное сияние. А вокруг, вокруг меня, как тени из прошлого, проносились счастливые люди, обутые в коньки. И румянились эти
люди, словно птицы снегири. Сверкали лезвия как звезды, и пар из счастливых ртов клубился фантастическими узорами. А я стоял
умерший от стыда и неопределенности, подобно судебному приставу.

Блядь! Как это получилось, что я ушел с хаты пораньше, устав от разговоров о промерзшем цементе и сиськах Анны Семенович? Чья-то заботливая рука мягко подталкивала меня по миру и включила песню в исполнении Софии Ротару.
Впрочем, стоял я на льду недолго. На льду вообще долго не простоишь, даже если поставить это перед собой как принцип
самоутверждения.
Я, падая и бормоча псалмы, направился к трибунам, где в уютном сарайчике давали на прокат коньки всего за 60 рублей на час. Там толпились люди возрастов разных и полов обоих. Они переобувались, смеялись и матерились как ангелы. И все это за 60 рублей.
И вот я один из них. Достав припасенный «чекунделек», я глотнул водки и вышел в люди. О боги, как давно я не стоял на коньках!
Много лет не стоял и не катался. Но это не причина вернуться назад и потребовать обратно 60 рублей. Лед зовет. Катайся,
Bespyatkin, познай тайну скольжения и силу инерции!
И я поехал. Слабо так, неуклюже, но поехал. Вжик, вжик — как Спаситель, я парил над предрассудками и международной экономикой. И вскоре я поймал забытый инстинкт равновесия, и с криком «Охуенн-а-а-а!!!» совершил круг почета самому себе. Я забыл обо всем,
включая сгоревшую бетономешалку и песни группы «Любэ». Лавируя в потоке подобных мне счастливцев, я дышал морозом и улыбался
женщинам. Да, здесь были женщины, и какие! Таких не встретишь в «кислотных» клубах и на пенных вечеринках. Таких не встретишь
даже в среде богемной аристократии, где говорят о Довлатове и древнеиндийской философии. Эти женщины были похожи на птиц из
мультфильма о Маугли. Как в джунглях, они перелетали с ветки на ветку и были цветными картинками из журнала «Мурзилка». Снежные королевы, не синюшные, как Ольга Дмитриевна из шестой квартиры, а колоризованные, я б сказал, как в фотошопе. И они тоже мне
улыбались. Люди, ходите на каток, а не в дурацкие клубы, которые горят как порох и несут только убожество мысли и спутанность
сознания. Выше катка может быть только ленинский призыв учиться, учиться и учиться!
Учился и я, обгоняя собственные ноги мечтой. Это приводило к падениям или столкновениям с объектами. Падения — хуйня, а вот
объекты матерились. Я удовлетворял свои рефлексы и память. Колючие снежинки пугливо танцевали вальсы, а в свете прожектора пела какая-то мразь. Но я катался, как может кататься человек, уважающий Конституцию и водку с красным перцем. Я сам был как красный перец. Один на весь каток такой огненный и готовый к подвигу.
…Внезапно я понял, что время мое вышло, да и устал я как-то с непривычки. Поэтому пришлось перемещать тело к сарайчику проката. Вот тут, как говорят программисты, надо создать «точку восстановления», чтобы потом, если что, вернуться к нужному моменту жизни.Я ее не создал. Заглядевшись на одну из «птиц» в голубой курточке, я опоздал с торможением. Коньки поехали по оси «Х», захватив ноги, оставив голову и руки на оси «Y». Перемещаясь по этой оси моя голова встретила лед затылком, и мысли по инерции вонзились в это самый лед как картечь. Тьма…
* * * «Очнулся?» — были первые слова, которые я услышал. Это сказал бородатый сторож катка. Его мутные бельмы смотрели мне прямо в душу.— Я чего, упал, что ли? — тихо спросил я, пытаясь нащупать «чекунделек» за пазухой.
— Ты ебнулся как дерево, башкой об лед, нехорошо, — ответил сторож.
Я огляделся вокруг. На катке по-прежнему катались люди, и бормотал какой-то рэппер. Я же сидел на снегу возле выхода. Сидел в
коньках, и у меня ныл затылок.
— На этом месте часто падают, тут дефект и аномалия, — продолжал сторож жевать бороду.
— На выпей, старик, и помоги мне подняться, — протянул я «чекушку» служителю катка.
* * *
На остановке было холодно. Ну, скорее всего от того, что я вспотел на катке и теперь мороз пробрался до мокрой одежды и охлаждал тело как фреон. Я топал ногами, сучил руками и шептал слова гимна. Ничего не помогало. Если б у меня были деньги, то я бы поехал на такси, но денег не было. И надежда на появление автобуса умирала вместе со мной и моей страной. И вдруг я услышал ЭТО!
— Вы можете открыть две буквы, у вас на барабане 300 очков! — рявкнуло в мозгу.
Там же грохнула какая-то музыка, и женский голос произнес: «Давайте откроем первую и последнюю, Леонид Аркадич…»
От неожиданности я закрыл глаза, и — о, святилище Валгаллы! — передо мной появилась вся студия «Поля чудес» вместе с Якубовичем и прочей хуйней в виде полосатого барабана и необузданных игроков с горящими глазами. Длинноногая красавица открывала уже последнюю букву «Ь». Первой была «П». Всего букв было семь. «Поебень какая-то», — подумал я, и открыл глаза. Пустынная остановка,
обдуваемая ветром и снегом, пьяный летчик на скамейке и две проститутки у «Форда». Все та же унылая картина позднего вечера и
отсутствия денег.
А в голове игроки гадали, что же это за слово с мягким знаком на конце. Я снова прикрыл очи. Опять стало тепло, и рыжая кобыла у барабана мяла губами свое лицо, краснея от умственной несерьезности.
— «Е»! — взвизгнула она, и стоявшие по сторонам соперники вздрогнули как в зале суда.
— Есть такая буква в этом слове! — обрадовался Якубович и покраснел.
Буква оказалась третьей по счету. Раздались аплодисменты, и тройка игроков сморщилась как изюм.
Я открыл глаза. В голове тот же бардак. «Поле чудес» набирало обороты. Что за нахуй?!
«Или я замерзаю или схожу с ума, блядь! А может, и то и другое одновременно…» — подумалось мне, и тут к остановке подрулил
долгожданный автобус.
Синхронно с пьяным летчиком мы оказались у животворящих створок. Разверзлись хляби, и мы влезли в салон. Меня «обилетили», но это не помогло — голове продолжали терзать барабан и отгадывать слово. Я боялся закрыть глаза. Я реально перепугался, и с неимоверным напряжением пытался отогнать «белку». Но ведь она не может просто так, ни с хуя появиться! Должен быть запой, тяжелое похмелье и все такое... И вдруг я увидел, как водила жмет какие то кнопки у себя на пульте управления автобусом. Не знаю как и почему, я
мысленно представил пульт ДУ от телевизора и нажал красную кнопку. Голоса под черепом исчезли. Я осторожно прикрыл глаза, при
этом больно щипая себя за руку.
Тьма! О, великая тьма, матерь покоя и умиротворенности! И никакого Якубовича с призом в студии. Я сел на холодный дерматин и
вздохнул как после экзамена на половозрелость…
* * *
Дома меня встретили как обычно, и я был рад этой ругани, как весенним ласточкам. Я был реально трезв после катка и мороза. Вот
только помят и грязен. За это и получил от жены медаль. А еще теща мне сказала, что в Древней Руси плохие вещи и события
назывались не иначе как «поебень». Я спросил о первоисточнике и получил тихий ответ: «На «Поле чудес» такое слово отгадывали, и стиральную машину выиграла женщина из Караганды». Теща тайно смотрела эту передачу, но все об этом знали.
Передо мной пронеслась заснеженная остановка, каток, сторож с мутными глазами и пульт ДУ... Мне было о чем подумать и кое-что
проверить. И я проверил. Забавно.
На носу маячит Новый год и все, что с ним связано — повышение тарифов на всю хуйню, праздничное безделье и веселые телепередачи. Между покупками елок, майонеза, шампанского и подарков мы смотрели «ящик», в котором со всех каналов обещали пиздец чего. Страна верила и готовила оливье. Если мир садится жопой в финансовую лужу, то обычные граждане моей терпеливой страны — ебалом в оливье. Это традиция, а нарушать традиции у нас не принято, мы не в Голландии, где все нетрадиционное, включая браки и помидоры.
Так вот, занимаясь очисткой чеснока и селедки, мы пялились в телевизор, в котором улыбчивый Познер зомбировал граждан
«американской мечтой» и какой-то демократией. Его лоб блестел как тот лед, о который я пизданулся на катке в дефективной зоне.
— Так что вы думаете о свободе слова в нашей стране? — тоном продавца косметики Avon тиранил он худого, испуганного журналиста.
В этот момент я снова представил пульт ДУ и опять нажал красную кнопочку. Ага, я в студии, передо мной Познер и компания. Все
реально и без наебалова. Ну, раз так…
— А п-а-а-шел ты нахуй, дядя Вова, по своему телемосту обратно в Штаты! А там можешь утопиться в Гудзонском заливе, если ты
мужчина. И Тэффи свои сраные забери для музея CNN! — грубо, патриотично и, главное, громко ответил тощий журналист (теперь его
ждет слава и рейтинг, а может, просто пизды получит).
Статисты в студии по привычке взорвались аплодисментами, но тут же притихли. В эфире появились помехи, кто-то крикнул: «Я
заебался тут…» Помехи усилились. У меня заныл затылок. Я выключил свой пульт. Вдруг кто сканирует чего…
Жена застыла с ножиком в руках, чеснок упал и покатился под кресло.
— Ты это видел? — наконец, спросила она.
— А чего? Нормально так ответил пацан, а главное — честно! — сказал я, внутренне проникаясь силой своего дара.
— И как такое в эфир допускают?! — возмутилась теща.
— Познера? — спросил я.
— И его тоже, — ответила она.
* * *
До Нового я больше не экспериментировал. Меня заставляли выносить мусор и бегать на рынок за мандаринами. И еще я готовил
новогоднее обращение к народу. Пока было готово только две строки: «Дорогие россияне! В новый год мы вошли без… вазелина…»
Дальше как-то не шло, и подсказать было некому. Вот невезуха.
А еще я тайно ходил на каток. Ведь там лед, скорость и поет София Ротару…

Сказка про мышА
"Поймали мышА, и ебём неспеша." (Поговорка)
- Ну, сколько еще нам тут вялиться, Хмурый? Пойду хоть тусанусь на морозе, кости разомну.
- Сиди, сказал! Ждем в машине. Паси за подъездом. Еще раз дернешься – я тебе эти кости переломаю.
Тон Хмурого не допускал возражений. Да и весь вид его говорил – с таким спорить, что с трактором бодаться. В натуре – «хмурый».
Его напарник – молодой парень по кличке Штемп, раздраженно мотнул головой и в который раз закурил. Увидев, как глянул на него
некурящий Хмурый, чуть приоткрыл окно и выпустил дым в морозный воздух.
- Да… Четвертый час сидим. – Штемп снова затянулся. – А вот у меня прикол был как-то по жизни! Сидим мы так с пацанами…
- Помолчи! Твое дело – клиента пасти. Упустишь – Граф тебя за яйца подвесит.
- Да? А тебя? Не подвесит?
- Меня – нет. Я – водила. Привез, увез.
- Водила… Не больно разговорчивый ты для водилы. Дал бог подельничка на Новый год… Рассказал бы тогда сам чего. А то, в натуре,
скучно. Не празднично. И этот штемп еще где-то отморозился…
- Что тебе рассказать?
- Да что хочешь! Чтобы время побыстрей бежало. Сказку хоть, какую. Гы! Новогоднюю. Я в детстве жуть как сказки любил слушать. Я с бабкой жил. Бывало, бабка моя…
- Сказку? – Неожиданно перебил его Хмурый – А что, расскажу.
- Да ну? Ну, давай, трави. Только я их столько от бабки своей слышал.
- Эту не слышал.
- Ты что, в натуре расскажешь сказку? Ну ты, Хмурый , прикольный штемп! Никогда не знаю, что от тебя ждать.
- Так что, рассказывать?
- Валяй, трави.
- Короче. Жил пацанчик. Ну, понятно, не один – с паханом, матушкой. Жили не мармеладно, батя бухал конкретно. Матушку бил по
пьяне, пацана гонял. Туда-сюда, короче – сел. Откинулся, а дома – хуже, чем в камере. Из мебели – шконка, стол и табуретка. Пацан подрос, скоро в школу пойдет, а жена совсем никакая, вот-вот крякнет.
- Нихрена у тебя сказки, Хмурый. Андерсен, в натуре.
- Короче, мужик понял что дела стремные, кинулся жену спасать. Не бухает, на работу устроился грузчиком – больше никуда не берут после зоны. Да сосед – завмаг, помог. Бабок на врачей угробил немеренно, поназанимал, братва подогрела . Только без понту все.
Померла жена.
Остался он один с пацаненком. Похоронил жену, забухал с горя. Очнулся – два месяца пробухал. Дома – шаром покати. Пацана то
соседи подкормят, то на улице выпросить что. Бутылки собирать научился, сдавать.
Сел мужик в хате пустой, глянул вокруг – схватился за голову и завыл в голос. А сынишка подошел к нему, обнял и говорит: «Не
плачь, бать! Сегодня ж праздник. Новый год». А дома-то нету ни хрена. Ну, мужик говорит: «Все сынок, я теперь в завязке наглухо. Будем с тобой жить по-людски». Пошел, надыбал где-то буханку хлеба, кусок колбасы и пацану бутылку лимонада и мандарин. И подарок пацану принес – варежку старую, а в ней мыша.
- Мыша?
- Ну, мышонка. Маленького такого. Пацанчик обрадовался. В натуре – настоящий Новый год! С паханом, с подарком и даже с лимонадом. А утром мусора пришли. Пахан, оказывается, весь хавчик праздничный у бабки какой-то на улице отобрал. Его снова закрыли.
- А пацан?
- Пацан под шконкой сныкался, его мусора не заметили. Пахану новый срок. А пацаненок сидит вдвоем с мышом, буханку хлеба делят. В детдом неохота. Наслушался рассказов, знал – вилы там. Но жрать нечего. А он последние крошки мышу отдает. Заснул. Просыпается, глядь – а на полу червонец! Пацанчик даже не поверил сначала, думал – сон. Потом все ж поднялся, взял чирик в руке, а он – в
натуре, настоящий.
- Ничего себе, тема! Ну-ну! Дальше то что?
- А дальше ништяк. Пошел пацан, купил хавки, пожрал от пуза. Утром просыпается, а на полу снова червонец. Пацан в чудеса не верил с рождения и решил вычислить, откуда такой приход ему. Всю ночь не спал, а под утро мышь убежал. Возвращается – червонец тащит.
- Ого! Так мышь этот волшебный, типа, был?!
- Ну, типа того. Короче, стал тот мышь ему каждый день по червонцу тягать. Пацан зажил нормально. Соседи смотрят – что за дела? Откуда семилетний пацаненок бабки берет? А он мурый мальчонка был, задвинул им такую тему. Типа тетка помогает, сестра
пахановская. Те смотрят – в натуре, приходит тетка, нормальная, не буцалка. Глухонемая только. Но пацана понимает. Пацан сыт,
обут, одет. В хате мебель стала появляться. Видно, что все под присмотром. А это и не тетка была. Мальчонка прикинул, что если он без присмотра будет, то его в детдом заберут. Нашел бабку глухонемую, объяснил ей, что паханы его часто уезжают, и ей надо будет приходить два раза в неделю и в хате убираться, а он ей по рублю платить будет. Та и ходит.
Первого сентября оделся в школьную форму, положил в ранец книжки мамкины и мыша, и пошел – типа в школу. Так и жил. Бабки на
жизнь постоянно были, утром уходил с портфелем – короче, все как у людей.
Через три года откинулся пахан. Думал – сын уже давно в детдоме. А тому уже десять и живет он в полном шоколаде. Пахан в
непонятках – откуда бабки? Пацан сначала молчал, потом признался про мыша. Пахан прикинул – ништяк дела. Каждый день по червонцу – это ж триста рэ в месяц! И работать не надо. Забухал он, кайфует от жизни. Глухонемую по пьяне раз так напугал, что она больше приходить не стала. Дружков стал водить, баб каких-то сявок. Хорошо, мозгов хватило про мыша не рассказать. Только стало ему
червонца в день не хватать . Стал он пацаненка бить, чтоб денег больше было. Тот ему говорит: это ж не я, это мышь. А откуда он тягает бабки, как не пытались проследить, так и не смогли. Тогда, стал пахан мыша мучать. Уши ему изрезал, хвост ножницами
обкорнал. Думал, тот больше станет тягать. А получилось наоборот. Стал мышь червонцы таскать такие изгрызанные, что толку от них никакого. У пахана конкретно крыша съехала. Пацаненка замордовал совсем. А однажды допился до белочки и стал за мышом с топором по хате бегать. Чуть не зарубил его, пацан успел схватить мыша. Только руку убрать не успел, и пахан палец ему отрубил.
Хмурый надолго замолчал.
- А дальше что?
- Дальше? Дальше – пацан с мышом в кладовке закрылся. Пахан всю дверь топором изрубил, а потом угомонился и заснул. Пацаненок
просидел там всю ночь в ужасе, а утром вышел, подошел на цыпочках к спящему отцу и воткнул ему в грудак кухонный нож.
- Серьезный пацанчик оказался. Видать, достал его папаня. А дальше что?
- Дальше – мусора, специнтернат. А когда через несколько лет к соседу-завмагу с обыском пришли, под полом тайник нашли полный
бабок. В основном – червонцы. Оттуда мышь их и таскал.
- Смотри-ка, какое животное умное! А с мышом что?
- Откуда я знаю? Сказка…
Штемп с удивлением уставился на неожиданно умолкнувшего подельника и вдруг заразительно засмеялся.
- Гагага!!! Сказка! Ну ты, Хмурый, в натуре, забавный штемп!...
- Тихо, придурок! Клиент вышел! Пошел, быстро!
Штемп выскочил из «девятки» и быстрым шагом двинулся по заснеженной дорожке навстречу вышедшему из подъезда мужчине в длинном
пальто. Подойдя почти вплотную, он быстро выхватил из глубокого кармана куртки ствол с длинным глушителем и несколько раз
выстрелил. Мужчина удивленно глянул в лицо своей смерти и медленно повалился на снег.
- С Новым годом, брателло!
Штемп усмехнулся и побежал к девятке с Хмурым за рулем. Через несколько секунд в тихом дворе только снег крупными хлопьями падал на удивленное лицо мужчины и засыпал недавние следы.
За городом свернули к лесу. Вскоре Хмурый остановил машину.
- Хмурый, что за место такое Граф выбрал для встречи? Нельзя было в тепле где-нибудь.
- Приедет – спросишь у него.
- Ага, у него спросишь... Сам, с кого хочешь, спросит. Пойду, поссу, а то сейчас лопну.
Штемп выскочил из машины, с нетерпением расстегнул джинсы, и стал с удовольствием рисовать дымящимся желтым на белом снегу.
Негромкий хлопок не дал закончить рисунок и Штемп упал лицом в собственную мочу, пачкая снег теперь еще и кровью.
Хмурый убрал ствол, поднял труп и потащил к машине. Усадил его за руль, потом достал из багажника канистру с бензином, облил
жмура, машину, канистру бросил в салон. Отошел подальше и чиркнул спичкой.
- Что Хмурый, замерз? А что у машины не погрелся? Ха-ха! Садись, поехали.
- Подмерз слегка. Здорово, Граф.
- Здорово. Штемп все путем сделал?
- Нормально. А зачем валить его надо было?
- А тебе не похрен? Ты ж никогда не интересовался раньше.
Хмурый не ответил. До города ехали молча.
- Что-то ты уставший сегодня какой-то. Стареешь. Штемпа что ли жалко? Крыса он был.
- Крыса… Мыши мы…
- Что? Не понял.
- Ничего. Останови здесь, в зоомагазин зайду. Дочка просила мыша ей подарить.
- Мышь? Слово «мышь», Хмурый, женского рода.
- Да? А если пацан. Ну, в смысле, самец?
- Самец? Хрен его знает. Да что с тобой вообще, Хмурый?!
- Ничего. В порядке я. Давай, Граф.
- Давай, братан.
Хмурый протянул для прощания правую руку с обрубком мизинца, грустно улыбнулся и зашагал в сторону магазина. Вдруг гудок сигнала остановил его и заставил повернуться. Тонированное стекло джипа медленно опустилось вниз.
- Совсем забыл. С праздником тебя, Хмурый! С Новым годом! До завтра.

О Русской Порнухе
Когда вспоминают о достижениях русской цивилизации - наука, литература, художники-авангардисты, балет, хоккей, наконец - мне
всегда хочется добавить "и порнуха". Кроме шуток, дамы и господа. Ведь не так много стран имеют "свою" порнографию. Есть немецкая порнуха ("шнеле-шнеле, я-я"), есть японская, есть бразильская (единственная из категории "латина", насколько мне известно,
идентифицируемая по стране), и есть русская. Что достаточно удивительно, если учитывать факт, что на западе культура порнографии складывалась годами, были Плейбои, пип-шоу и так далее. А наша порнуха, если вдуматься, началась в 90-х и сразу же заняла свое
место в "мировом дрочилове". Некоторые категории - mature, nylon, young, drunk, old and young - являются практически монополиями
русских порнографов и порноактрис.
Когда у тебя широкополосный доступ, второй комп, заражение которого неопасно, и "мозоли на руках" от постыдного занятия, которое приводит (согласно святой церкви) к усиленному росту волосяного покрова на ладонях, то волей-неволей начинаешь замечать различия в "веселых картинках". Живя в Америке, я вдоволь насмотрелся звездно-полосатой порнухи. И первое, что бросается в глаза, это
отсутствии такого понятия, как "порнозвезда" в России. Я, к примеру, не могу назвать ни одного имени (кроме Елены Берковой,
которую я бы на фотографии не смог бы узнать, и то я подозреваю, что ее известность больше пришла из Дома-2), при том что любой любитель "аморал-кино" узнает своих любимых русских девочек, которые кочуют из клипа в клип. На Западе же наоборот - сотни
порнозвезд с обязательно натянуто-нелепыми именами, вроде Никки Старр или Кристал (с ударением на первый слог).
Второе явное отличие - внешний вид. Если средняя актриса американской порнухи это прокаченная силиконом блядь-машина (с ярким
макияжем, нелепой одеждой и каблуками, по которым можно залезть на второй этаж), то русские девчонки явно меньше во всех размерах - груди, попы и самого тела - и выглядят, как соседка из квартиры напротив. Хотя элементы преувеличенной сексуальности
присутствуют и в нашей порнухе, "нормальность" девушек сразу же бросается в глаза, и, есть у меня такое подозрения, являются
одним из важнейших элементов популярности русского порно.
Менее явный, но, я уверен, важный момент, это не только "кого ебут", но и "кто ебет". Если в западной порнухе зачастую фигурирует человекожеребец с длинным членом, атлетическим торсом и бритыми яйцами, то "кастинг" в российские порноактеры, судя по их лицам и прическам, проходит недалеко от какого-то ПТУ. Это пренебрежение к роли "ебущего" (блин, как звучит - "Роль ебущего в российской культуре") явно не случайно. Меня, как русского человек, к примеру, всегда удивляло наличие категории Big Dicks (Большие Члены) на гетеросексуальных ресурсах. Ну, Big Tits (Большие Сиськи) - еще понятно, если люди, которые любят дойки. Но от Big Dicks
отдает какой-то гомосятинкой - какая мне разница, какой длинны у мужика хуй, я все равно на бабу смотрю. Однако повышенное
внимание к внешности порноактера гетеросексуальной порнухи в западных фильмах (многие полностью бреют тело и намазывают тело
какой-то блестящей херней) - это явно "говорящая" деталь, которую лично я интерпретирую как навязывание стандартов как мужской, так и женской "гиперсексуальности" в западной порнушке и относительное равнодушие ("воспевание обычности?") к таким стандартам в порнухе нашей. Хотя, я уверен, элемент скрытой гомоэротичности (для тех, кто не любит термин "латентная педерастия") в этом тоже есть - и может даже со стороны актеров, а не только части публики.
Интересно так же рассматривать и "сценарии" порнух. Разумеется, наши тоже не блещут строгим реализмом и строятся по принципу "я пришел чинить трубу, а она стояла надо мной в миниюбке без трусиков, у нее не оказалось денег, и она предложила пососать вместо этого". Однако наши "фильмы" все же намного ближе к "reality porn", чем западный продукт. По-крайней мере, я не припомню ни одной российской порнухи в стиле sci-fi (типа прибора с кнопкой, который вызывает возбуждение) или фэнтези (дом с приведениями),
которая в обилии присутствует на западном рынке, особенно softcore.
Я думаю эта приближенность к реализму (в дополнение к уже упоминавшейся "натуральности" девочек), и есть ключ к успеху русской
порнографии в мире и почему именно мы держим такой большой кусок рынка порнухи и вебкамов (хотя и дешевизна "рабочей силы"
наверняка не последний фактор).
Но теперь я собираюсь двинуть вам совершенно чудовищную телегу. Многие русские философы 19-20 века писали о разнице между
"русской идеей" и укладом западного мира, тщетно пытаясь переубедить, что "наш путь лучше и гуманней". Однако, если порнотрафик действительно составляет одну треть всего Интернета, и если порнография в реальности может служить неким диагностическим прибором для потаенных желаний и фантазий человечества, то популярность российской порнушки зарубежом может интерпретироваться не просто как "устали от силиконовых сисек", но и как усталость от культуры фейка, переделывания себя под чужие стандарты "повышенной
желаемости" и повального мужского нарциссизма ("мачо с педикюром"). Я же предупреждал вас, что телега будет дикой.
Как бы то ни было, я не заставляю вас разделять свою точку зрения. Мне достаточно того, что теперь каждый раз, когда кто-то будет говорить о русских достижениях в космосе, художественной гимнастике или ядерной физике, у вас в голове самопроизвольно будет
всплывать "и порнухе"!