Джигдалай

Обычно спокойный и рассудительный командир 15-й отдельной бригады спецназа полковник Юрий Старов на этот раз эпитетов в наш адрес не жалел. Переминаясь с ноги на ногу, мы, офицеры 1-й и 2-й роты 154-го отдельного отряда специального назначения, стояли понурив головы. Особой личной вины за невыполнение боевой задачи мы не чувствовали, так как конечное решение на прекращение операции принимал заместитель командира отряда, на что у него была веская причина — заход луны за плотные облака…
В горах Афганистана, весьма скудно электрифицированного, в ночное время только звездное небо да луна позволяли мало-мальски разглядеть окружающую местность, но когда они скрывались облаками, наступала темень, пробить которую не могли даже приборы ночного видения. Такая мгла и застигла наш разведывательный отряд в какой-то сотне метров от склада боеприпасов мятежников в Черных горах (Торгар) на западе провинции Нангархар у перевала Джигдалай. К складу, после десантирования отряда из вертолетов в 7 км от него, с наступлением ночи нас вывел высокопоставленный полевой командир моджахедов, решивший таким образом рассчитаться с личными врагами из соседнего фронта… Наша задача заключалась в захвате склада боеприпасов вооруженной оппозиции, размещенного в ущелье одного из отрогов горного массива Торгар, в двух километрах восточнее кишлака Сари-Джигдалик. На этот склад и вывел нас показчик, но в это время наступила темень. Мы даже слышали разговор охраны, но приближаться к складу в полной темноте было слишком рискованно. Командир отряда принял решение возвращаться на площадку эвакуации, что мы со всеми предосторожностями и сделали, выйдя к ней только под утро.
— Сегодня же готовьтесь к налету… С десантированием из вертолетов! — как отрезал командир бригады.
Налет? Ну что ж, налет, так налет. Вот только давненько отряд его не совершал. После сети трагических событий марта 1986 года, когда в ходе двух налетов 154 ооСпН потерял 13 человек убитыми, из них троих офицеров, весь весенне-летний период основной упор в боевой деятельности отряда был сделан на засадные действия. И вот опять в налет — самый результативный из всех способов действий спецназа в Афганистане. При подготовке к нему разведчики собирали всю информацию об объекте, тщательно оговаривали вопросы взаимодействия с авиацией и артиллерией, проводили занятия и тренировки, отрабатывая способы и приемы действий при десантировании, выдвижении к объекту, нанесении ему поражения, захвате и отходе. На все это времени у нас сегодня не было…
— Вон на ту горку! — перекрикиваю я шум вертолетных двигателей, указывая экипажу, куда десантировать мою группу.
— Понял! — кивнул головой в шлеме командир вертолета.
Я еще не успел убрать руку, которой показывал на посадочную площадку моей РГСпН № 113, как там взмыл в воздух огромный султан огня, дыма и пыли. Это обработали площадку десантирования штурмовики. То ли мы торопились, то ли они запаздывали, но ракетный удар был произведен в 300–400 м от вертолета, что было очень рискованно.
Командир вертолета отвернул машину в сторону и запросил по радио «Грачей». Убедившись, что бомбоштурмовой удар завершен, экипаж направил вертолет на площадку, сметая потоком воздуха еще не осевшую пыль разрыва. Этот прием нас здорово спас, так как десантирование группы произошло под прикрытием пыли

Оказавшись на площадке, мы с ходу развернули крупнокалиберный пулемет НСВС-12,7, который загрузили в вертолет уже установленным на станке. Обычно тело пулемета, ствол и станок транспортировались раздельно. Я запретил бойцам какие-либо передвижения на площадке, и группа буквально растворилась среди камней на вершине горы. Правее меня приблизительно на расстоянии в 500, 1000 и 1500 м десантировалось еще 3 группы: одна с нашей 1-й роты с расчетом 30-мм АГС-17 (группа обеспечения) и две группы 2-й роты (захвата и обеспечения). Скрытность действий для моей группы была критичной, так как мы занимали левый фланг в боевом порядке разведотряда, примыкающего к Джигдалайской зеленке — кишлачной зоне вдоль Черных гор. Из информации от показчика нам стало известно, что в зеленке у моджахедов кроме обычных крупнокалиберных пулеметов, безоткатных орудий и минометов имелись и 12-ствольная реактивная система залпового огня, а также переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК). Бандгруппа использовала реактивную установку для обстрела сторожевых застав, охраняющих ГЭС «Суруби» и автодорогу Кабул — Джелалабад. «Духам» ничего не стоило смести нашу группу с высотки залпом РС.
Наша задача — прикрыть действия группы захвата, подавить огнем огневые точки моджахедов и не допустить подхода резервов противника.
Едва группа захвата начала спуск в ущелье в направлении склада с боеприпасами, как противник прижал ее к земле огнем пулемета.
Если не считать простреленной радиостанции, группе захвата удалось без потерь и довольно быстро вынудить охрану к отступлению, уничтожив двух моджахедов.
— Товарищ лейтенант, «духи»! — слышу громкий шепот своего наблюдателя.
— Где?
— Внизу, два человека!
— Не стрелять! — даю общую команду для «забывчивых», так как строго предупредил бойцов — без моего приказа огонь не открывать.
До двух бегущих внизу моджахедов из охраны склада было около 600 м. Даю им выйти из ущелья на плато, внося поправки в прицел пулемета. Оптический прицел СПП с изменяемой кратностью х3 и х6 ставлю на шестерку (максимальное увеличение), а регулятор дальности стрельбы в положение «6» (600 м). Отчетливо вижу в руках у одного «духа» пулемет ПК, а у другого — карабин «Ли Энфилд». Лента моего пулемета снаряжена патронами МДЗ (мгновенного действия зажигательные), которые имеют эффект разрывных. Лапы станка пулемета надежно закреплены камнями. Короткая пристрелочная очередь. Беру упреждение в одну фигуру и валю пулеметчика моджахедов. Второй «дух» тут же прыгает за камень, но его укрытие почти на 30 градусов ниже моей позиции и потому ненадежно. Даю несколько одиночных выстрелов и короткую очередь по валуну. «Дух» не выдерживает и выскакивает из-за камня. Он, пригнувшись, бежит к метровой промоине на дне ущелья — единственному надежному укрытию. Двумя короткими очередями заставляю его «присесть». 12,7-мм пуля МДЗ, попав «духу» в поясницу, буквально переломила его пополам.

Моя группа молчит — приказа стрелять не было. Только тут заметил рядом с собой командира роты майора Александра Кухтина, теребившего меня за плечо: «Дай стрельнуть из пулемета…». В горячке боя послав подальше командира роты, отстраняюсь от прицела и, пожимая плечами с невинной улыбкой, извиняюсь:
— В следующий раз, Николаевич. Извини
Связываюсь по радио с командиром группы захвата лейтенантом Виктором Тимощуком и предупреждаю его, что на выходе из ущелья лежат два «бородатых». Через несколько минут там появились наши разведчики. В этот момент мы и заметили еще одного «духа», мелькнувшего на склоне хребта, прикрывающего вход в ущелье. «Дух» оказался в тылу группы захвата и мог спокойно со своей позиции расстрелять разведчиков, а затем безнаказанно уйти за хребет… Безнаказанно?
Да, если бы не занятая нами горка. Я снова у прицела пулемета. Короткая очередь – и «дух», заметно волоча ногу, скрывается за ближайшим крупным камнем. Даю по укрытию еще пару очередей и слышу вопль в эфире:
— Прекратить огонь по своим!
— Каким своим?..
С оптическим прицелом на дальности 450–500 м ошибиться невозможно. Короткая перепалка в радиоэфире расставляет все по своим местам. Вскоре на хребте «нарисовались» три бойца из группы захвата. Когда они подошли к раненому «духу», он был уже без сознания — ему действительно перебило ногу. 12,7-мм пуля МДЗ обладает разрывным свойством и вызывает болевой шок. Мы использовали в «Утесе» такие боеприпасы потому, что они позволяли корректировать огонь по вспышкам разрывов пуль, не демаскируя свою позицию, как при огне трассерами. Одно «но» — пулями МДЗ невозможно пробить пулеметные сооружения, сложенные из камней в виде полукруглой стенки (СПС), или глиняные стены дувала. Поэтому в боекомплект пулемета НСВС-12,7 «Утес» нами обязательно включались патроны с бронебойно-зажигательными пулями Б-32 или бронебойно-зажигательными трассирующими БЗТ-44.
Уничтожив совместно с группой захвата охрану склада, мы все внимание сосредоточили на Джигдалайской зеленке. Пока разведчики группы захвата возились у склада, готовя его содержимое для погрузки в вертолет и подрыва, «духи» время зря не теряли. Прошло около получаса до разрыва первых реактивных снарядов. Моджахеды стали обстреливать вертолетную площадку на вершине хребта, где десантировались группы захвата и обеспечения и вынудили группу обеспечения отойти и укрыться за хребтом. «Духи» били примерно с расстояния 4–5 километров. Мы же находились от огневой позиции РСЗО всего в трех километрах. В этой ситуации успокаивало то обстоятельство, что противник нашу группу пока не обнаружил.

Теперь группу захвата прикрывали наша группа, группа на правом фланге и группа старшего лейтенанта Николая Жерелина. Он и заметил, как из кишлака Мярасульбаба к складу выдвигается отряд численностью 30–40 моджахедов. Он остановил их огнем приданной нам артиллерии сторожевой заставы № 17, расположенной на дороге Кабул–Джелалабад.
На поиск тайника с боеприпасами ушло слишком много времени. Показчик знал только место проживания охраны склада (сарай), а сам склад пришлось искать по косвенным признакам (боеприпасы были спрятаны в земле). Наступали сумерки. Командир отряда принял решение отправить ценные трофеи и наше тяжелое вооружение вертолетами. Отряд должен был подготовить к подрыву захваченные боеприпасы и под прикрытием темноты выйти на площадку эвакуации. До темноты оставалось меньше часа, и моджахеды вряд ли уже могли организовать серьезное противодействие. Однако от обстрела реактивными снарядами мы застрахованы не были. Как только наш «Утес» улетел на вертолете, группа стала более мобильной, мы сменили место, так как оно было демаскировано посадкой вертолета. Ротный, лишь пару недель назад прибывший из Союза, категорически возразил, аргументируя пребывание на указанной высоте удобством позиции и… пунктом боевого приказа.
Объясняю, что следующие реактивные снаряды разорвутся здесь через 5–7 минут. Не верит. Пользуясь отсутствием личной радиостанции у командира роты, запрашиваю у командира отряда разрешение на смену позиции. Получаю добро. Ротному сообщаю, что командир отряда приказал выдвигаться к нему.
Скрытно покидаем свои позиции, спускаемся вниз по противоположному от зеленки склону. Сзади в ста метрах гремит взрыв пристрелочного РС. Ротный удивленно смотрит на меня.
— Это пристрелочный, — спокойно комментирую разрыв. — Через минуту горку начнут ровнять остальные 11 эрэсов.
Тут же вершина горы покрылась султанами разрывов 107-мм реактивных снарядов, с воем и грохотом вонзающихся в землю.
— Один, два, три… десять, одиннадцать. — Поднимаюсь с земли и даю команду группе на выдвижение.
Все 11 реактивных снарядов, оставшихся в пристрелянной 12-ствольной пусковой установке, «духи» положили на вершину горы, на которой находилась наша группа 2 минуты назад…
— Ты был прав. Рули, Шурик, — сказал догнавший меня командир роты. С тех пор фраза «Рули, Шурик» стала крылатой. Я и мои товарищи часто употребляли ее вплоть до 1993 года, когда наши служебные дороги с Александром Кухтиным разошлись.
На хребет к основным силам отряда мы поднялись с наступлением сумерек, а ночью ушли вверх по хребту на площадку эвакуации. Оставшееся до рассвета время группа коротала, прилагая все усилия, чтобы не замерзнуть. Одеты мы были легко, на ночевку в горах не рассчитывали, а налет планировали провести за 2 часа. Увы, в последующие годы службы на эти грабли приходилось наступать еще не раз… Вертолеты мы встретили с первыми лучами солнца, неизвестно чему радуясь больше — солнечному теплу или эвакуации.
Итогом налета стали захваченные два китайских ПЗРК «Хуньинь-5» (аналог «Стрела-2», СССР), пулемет ПКМ, 4 РПГ, 2 автомата и 2 карабина, около двух тонн противотанковых мин, 107-мм реактивных снарядов, выстрелов к РПГ и минометных мин. Боеприпасы мы уничтожили подрывом.

Это был последний налет, проводимый разведчиками 154 ооСпН с применением вертолетов. Вскоре на такой способ вывода разведорганов спецназа в район проведения налета был наложен запрет. Причиной тому стало большое количество у афганской оппозиции ПЗРК «Стингер» и других зенитных систем оружия.
Именно «Стингеры» вынудили наше командование принять решение на проведение описанного налета. По имеющейся информации, на складе должны были находиться именно американские ПЗРК, захват которых тогда для всего Ограниченного контингента советских войск в Афганистане был задачей № 1.
.
Автор: Александр Мусиенко