В избушке Бабы-Яги: Дубина — лучшее лекарство для избавления от высокомерия

— Дела у него, ишь ты! Варенье Кощею передал?

— Передал.

— Что он сказал?

— Ничего.

— Чего? — удивилась Яга. — Как это понимать — ничего?

— Так и понимать, — пожал плечами Баюн. — Ничего.

— И даже не поблагодарил?

— Нет.

— Вот сволота блестящая! — Яга хлопнула ладонью по столу. — Я ему варенье его любимое варю, а он даже не поблагодарил! Вот это наглость!

— Полностью согласен, бабушка, — кивнул Баюн, вылизывая другую лапу. — А почему блестящая?

— Видел, как в солнечный день у него лысина блестит?

Баюн со смехом кивнул и принялся вылизывать заднюю лапу.

— Он всегда вызывал у меня недоверие, — сказал он. — Тьфу, грязи налипло! Меня он, между прочим, тоже не поблагодарил.

— А тебя-то за что благодарить?

— Как? — Баюн закашлялся. — Как за что? А за доставку на дом? Нет, я понимаю, ты мне за это двух карасей…

— Одного.

— Ой, перепутал, надо же! Так вот, ты мне карася за это обещала — работа, выходит, оплачена, но всё равно как-то грубо с его стороны. Даже не посмотрел на меня.

— Нет, ты посмотри какой наглец, а? — разозлилась Яга. — Мухоморы ему собери, варенье свари, на дом доставь! А он что?

— А он — ничего! — поддакнул Баюн. — Я давно подметил, что он на всех свысока посматривать начал. А теперь вообще — принимает всё, как само собой разумеющееся.

— Надо бы сбить с него спесь, как думаешь?

— Полностью поддерживаю!

Баюн закончил вылизывать последнюю лапу, попил воды, откашлялся и сделал серьёзную морду.

— Предлагаю напоить его зельем. Для роста волос.

— На голове? — уточнила Яга.

— В самых неожиданных местах, — ответил Баюн. — Но и на голове тоже, пусть страдает.

— Было бы забавно, но в том-то и проблема — это будет просто забавно. Посерьёзнее что-то нужно.

Яга на секунду задумалась и махнула рукой.

— Да чего я выдумываю! — фыркнула она. — Надёжнее Богатыря с дубиной всё равно ничего нет. Ведь правильно приложенная дубина — лучшее лекарство для избавления от высокомерия.

— Верно, — согласился Баюн. — Метод проверенный, чего телегу изобретать лишний раз. Только тогда Богатыря завтра нужно отправлять.

— А почему не сегодня?

— Потому что у него там уже есть Богатырь.

Яга медленно повернулась к коту.

— Повтори.

— Чего? У него там Богатырь уже есть.

— И что он там делает?

— Как обычно, — Баюн развёл лапами. — Пыль из Кощея выбивает. Правда дубиной и через лоб, но всё же.

Яга тяжело вздохнула.

— То есть, когда ты пришёл к Кощею, он в это время сражался с Богатырём?

— Сражением бы я это не назвал.

— Ну ты и валенок! — протянула Яга. — Ты что ж сразу-то об этом не сказал?

— Ты об этом не спрашивала, — ответил Баюн. — Ты спросила, отдал ли я варенье и что сказал Кощей.

— А своих мозгов не хватило понять, почему он ничего не сказал и даже не посмотрел на тебя?

— Мог бы и найти минутку, я всё же не с пустыми руками пришёл.

Яга закатила глаза и пошла к сундуку.

— Что ты за балбес! — сокрушалась она. — Видишь, что наших бьют и не помог даже.

— Вообще-то помог, — гордо усмехнулся Баюн.

— Каким образом?

— Я издавал угрожающие звуки для Богатыря и ободряющие для Кощея. Они, правда, на них не отреагировали, но я же попытался!

— Это как?

Баюн издал угрожающий и ободряющий звуки.

— Больше похоже, будто весна пришла, — вздохнула Яга, протягивая ему маленькую баночку. — Иди обратно к Кощею, пусть этой мазью ушибленные места помажет, к утру заживёт всё.

— Только лапы помыл! — расстроился Баюн. — Ладно, отнесу. Но с тебя теперь ещё два карася. За эксплуатацию моих несчастных лапок.

Роман Седов