Режиссёр «Неадекватных людей» о коронавирусе и бизнесе по-русски

В 2010 году режиссёр и сценарист Роман Каримов представил публике свой дебютный полнометражный фильм, ромком «Неадекватные люди», завоевавший пять призов фестиваля российского кино «Окно в Европу», включая гран-при, а также миллионы зрительских сердец. Спустя десять лет он вернулся к героям прославившего его фильма. Роман побеседовал с корреспондентом Fishki и ответил на каверзные вопросы.

О ковиде и «Неадекватных людях»

- Как коронавирус повлиял на вашу жизнь, ваши доходы и творческие планы?

- Я как раз сегодня с утра видел картинку, где журнал Times перечеркнул на обложке 2020 год.

- Да-да, «худший год в истории».

- Для меня 2020 наоборот оказался лучшим годом, потому что я вдруг оказался свободен от «дедлайнов», обязательств, от встреч с ненужными людьми. Я ведь за счет гонораров существую, а они как платились, так и платятся. Это охренительно, мне очень нравится вести такую анонимную жизнь, где можно сказать «нет» многим вещам, прикрываясь короновирусом.

- При этом вы выпускаете свой фильм «Неадекватные люди 2» в тот период, когда кинотеатры могут быть быть заполнены лишь на 25%. Вы не боитесь, что из-за этого фильм посмотрят меньше людей, его не будут обсуждать так активно, как первую часть?

- Да ладно, всё сейчас в онлайн переходит постепенно. Когда-то же он выйдет онлайн, тогда его и увидят все, кому надо.

А будут его обсуждать или не будут, давно уже наплевать. Я и кино-то делал больше для себя, чем для поклонников первой части. Вторая часть не похожа совершенно на первую. И я не был бы самим собой, если бы сделал копирку, пытаясь просто заработать деньги. Я просто провел некий дикий эксперимент, в результате которого получилась, как мне кажется, моя самая удачная картина. А дальше те, кто ожидает увидеть первую часть, будут разочарованы. Те, кто хочет увидеть что-то кардинально новое, что они в жизни ни разу, нигде больше не видели, вот им это понравится. Потому что когда я спрашиваю людей: «Это на что-то похоже?», все говорят, в хорошем смысле, что нет.

- У фильма действительно необычная структура. Почему вы решили применить нелинейный монтаж?

- Чтобы сопоставлять разные этапы и видеть, как определенные действия приводят к определенным последствиям. Это такой взгляд на прошлое, сравнительный. Когда ставишь рядом разные вещи, происходившие в разное время, но имеющие какую-то зависимость друг от друга, становится интереснее анализировать, что ты правильно сделал, что неправильно и делать какие-то выводы. Получается такая «паззловость».

И мне реально нравилось играть временными линиями. Проблема этого нелинейного монтажа оказалась в том, что  как бы ты не жонглировал пластами и линиями, в кино одна сцена ставится рядом с другой. И получается, что ты всё равно на двух уровнях существуешь. Оказалось, что все эти линии, провалы в прошлое на год, на полгода или всего лишь на пару часов, по сути не имеют такого сильного значения, сколько просто сравнение двух эпизодов рядом стоящих.

На самом деле мы работали где-то на пяти уровнях провалов во «флешбэки». Это было очень смешно, потому что ты видел историю, а потом узнавал, её рассказывает другой герой, а дальше вдруг оказывалось, что всё это рассказывает третий человек вообще в другом месте. Мне нравилось вот этим играть. Но это не особенно было видно. Люди даже не понимают, что первая половина фильма это две параллельно идущие истории, а не просто набор отдельных сцен.

- Когда стало известно о начале работы над сиквелом «Неадекватных людей», звучали сравнения с трилогией Ричарда Линклейтера, где герои Итана Хоука и Жюли Дельпи встречаются несколько раз с промежутком в десять лет. В связи с этим вопрос: «Неадекватные люди 3» будут?

- Мне понравился экспириенс создания «Неадекватных людей 2», меня окружали очень талантливые люди, и я на этом проекте очень многое делегировал. Мои друзья, мои актёры, мои подмастерья и волонтёры, которые участвовали в создании этого фильма, работали как дружная команда и это был очень весёлый процесс. Несмотря на то, что мы снимали драматическое кино, в процессе создания было много шуток, сборов и показов для фокус-групп. Я приглашал вечером друзей и мы вместе отбирали дубли, или они просто наблюдали, как я монтирую. Мы сидели, выпивали, кушали. Это был очень классный, очень уютный и добрый процесс. Если ради таких впечатлений нужно будет сделать третью часть — возможно, я её и сделаю.

А трилогия Линклейтера мне очень нравится. Особенно зрелый третий фильм, «Перед полуночью» (Before Midnight). Наверное, «Неадекватные люди 2», близки к нему по духу.

О счастье

- В обеих частях «Неадекватных людей» значимую роль играет персонаж Евгения Цыганова, которого называют просто «психолог». Почему он не получил имя?

- Формально он получил. Но на самом деле это был наш недочёт: мы как писали везде, что он психолог, так и забыли его переименовать. А потом я подумал: по сути, он ведь играет в Бога. Он сильно влияет на человеческие жизни, управляет ими. Поэтому я подумал, что «психолог» в его случае — это нечто мифическое, он как бы некий полубог. Поэтому я и оставил всё как есть.

- А вам приходилось посещать психолога?

- Да, нам в институте объявили, что есть психолог, можно к нему пойти и бесплатно проконсультироваться. Мне стало любопытно, я пошёл и пообщался с милой женщиной, которая просто сидела там, зарабатывала деньги и отсиживала себе задницу. Мы быстро перешли на темы вроде нумерологии, кармического долга и прочей эзотерики. Она мне чуть ли не на кофейной гуще стала гадать.

И был второй раз, я тогда уже снял «Неадекватных людей». Я читал книги по психологии, в принципе этим интересовался и меня познакомили с одним психоаналитиком. Как сейчас помню, приём стоил 5 тысяч рублей, это были большие деньги тогда. Я сижу, и она говорит: «Ну, рассказывай». Я начал рассказывать, о том, что со мной происходило, и так аргументировано излагал, что она меня послушала и сказала: «Слушай, если копаться в этом, то мы с тобой будем пять лет в этом всём разбираться. Но вообще тебе это не нужно, ты сам прекрасно всё понимаешь, сам управляешь своими эмоциями».

- В фильме «Неадекватные люди 2» герой Ильи Любимова даёт довольно-таки мещанское определение счастья: мол, это когда приходишь с работы, а тебя ждёт кастрюля борща. А для вас в чём заключается счастье?

- Да в том же самом. В принципе, я могу сказать, что все персонажи озвучивают мои мысли или мысли моего соавтора Яны Лебедевой. Конечно, есть разные степени комфорта и счастья. Для кого-то счастье — это идти в противоход системе, плевать на мнение других людей. Для другого счастье — это быть конформистом. В разные этапы моей жизни, даже в разные часы дня я могу чувствовать по-разному. Я встал бодрым, полным жажды действий — и меня тянет делать что-то экстраординарное, подчас дурацкое. Но когда устанешь от этого, хочется как раз того самого мещанского счастья: прийти домой, в уютное место, сесть у камина и покушать борщ. И чтобы жена на кухне гремела посудой и что-то вещала, чтобы эти звуки успокоили и убаюкали тебя. Это разные стороны нашей жизни. Каждому нравится своё, а мне нравится очень многое.

О творчестве

- Вы известны как человек, который работает над фильмом на многих уровнях: как сценарист, режиссёр, монтажёр, иногда и как композитор. Насколько сильно вы вмешиваетесь в работу оператора?

- В условиях того жёсткого темпа, в котором я обычно работаю, я просто стараюсь найти профессионального и лояльного человека, потому что у нас нет времени на долгие обсуждения и прочее. Если мы сходимся на концепции, если у нас одни и те же референсы, то мы сразу отправляемся в бой. Конечно, я очень сильно контролирую, помогаю. Мне в последнее время всё больше нравится работать с теми людьми, которые не воспринимают мои назидания как попытки навязать им моё видение, лишить их своего голоса, а рассматривают это как непосредственное улучшение того, над чем мы вместе работаем. У меня ведь уже большой опыт, я болею за свой проект, хочу сделать его лучше и тем самым я, конечно же, им помогаю сделать их работу лучше. Это всё идёт в плюс проекту.

Я же делаю это не для того, чтобы забрать себе все лавры. На самом деле я гораздо больше делаю для фильма, чем указываю в титрах в последнее время. Ту же музыку, то же влияние на оператора, оно гораздо сильнее, чем может показаться. Просто я убрал себя из всех этих позиций из уважения к тем людям, которые трудятся в своих департаментах, и мне действительно нравится как они трудятся, как они стараются.   Титры были важны для меня на первом фильме, когда я действительно весь такой свежий, молоденький хотел заявить о себе. И там я всё сам практически и делал, своими руками. Когда я прокатился по всем фестивалям, нахватал призы, услышал  все виды похвал, встретился со своим самым любимым режиссером, мне ничего никому доказывать уже не надо было.

- У вас возникали сложности с делегированием полномочий? Бывало так, что вы задумывались: «Как же я отдам на откуп кому-то, если я могу сделать лучше»?

- Да так и происходит чаще всего. Если я понимаю, что я сам могу сделать что-то лучше, и у меня есть на это время, я просто беру и делаю это лучше.

- Кому из современных российских режиссёров вы могли бы доверить снять сценарий по своему фильму?

- Много таких. Много профессиональных режиссёров лучше меня. На самом деле я бы с удовольствием занялся продюсированием, отдав съёмки на откуп некоторым режиссёрам, таким как Миша Сегал, Клим Шипенко. Боюсь кого-то забыть, потому что их реально очень много. Но поскольку фон для создания кино в России сейчас благоприятный, они всегда заняты, всегда при работе. Если ты умеешь мало-мальски хорошо снимать, то у тебя куча работы и тебя с руками-ногами отрывают, поэтому я пока в продюсеры не ушёл. А ещё есть очень много талантливых дебютантов, которые делают очень крутые короткометражные фильмы: Алексей Шабаров, Андреас Костандакес, Ника Барабаш. Вы этих людей, скорее всего, не знаете, но они сняли несколько короткометражек, одного взгляда на которые достаточно, чтобы понять, что это большие режиссёры, им можно и нужно доверять.

- Вы известны, как человек, который открывает таланты. Кто для вас стал главным открытием при работе над картиной «Неадекватные люди 2»?

- Фильм наполнен людьми. Неадекватными людьми, которые стояли и перед камерой, и за камерой. Трудно сказать, кто был главным открытием. Мне очень понравилось работать с Артёмом Цукановым, который играл у нас роль безумного Николая, как мы его называли. Это парень, начальник Кристины (Ингрид Олеринская) на её новой работе, и он ведёт себя расхлябанно, потому что знает, что его заместитель имеет влияние на верхушку офиса. Там работают законы панибратства и блата. И он чувствует себя в безопасности, страдает фигней, ничего не делает и помыкает другими людьми.

Мне нравится этот персонаж, потому что он отражает во многом суть нашей золотой молодежи, которая оказалась при бешенных нефтяных деньгах. Это суть российского бизнеса: «Роскосмоса», Рогозина. Суть того, как наши предприятия работают. Мне кажется, это смешно.

О работе

- В вашем фильме герой Никиты Санаева произносит монолог о том, зачем люди работают. А для чего работаете вы?

- Всё просто. Мне повезло, что моя работа — это моё увлечение, моё хобби, и она у меня относительно хорошо получается.

А работаю я конечно ради денег и ради того чтобы обеспечить нижние уровни пирамиды Маслоу прежде всего. Чтобы продолжать жить и функционировать, зарабатывать деньги, чувствовать себя хорошо, помогать финансово тем людям, которые мне близки.

Почему я занимаюсь кино? Потому что я лентяй. Мне хотелось заниматься чем-то таким творческим и интересным, тем что вовлекает, а не заставляет желать себе смерти каждый час своей жизни. Работа в офисе у меня именно такие чувства вызывала. А вот тяжёлая, физическая работа не вызывала, потому что когда работаешь физически — это телесно, ты двигаешься и это полезно для здоровья.

А сидячая работа, когда ты не видишь особо смысл своего присутствия на рабочем месте, это ужасно.

- К слову о физической работе. В начале «нулевых» вы жили в Лондоне, пробовали разные профессии, включая неквалифицированный труд. Что бы вы посоветовали молодым людям, которые хотят повторить подобный опыт, набраться впечатлений за границей?

- Я посоветую непременно сделать это! Это путь, полный страхов и лишений, но без него ты не будешь ценить тот комфорт, который есть у тебя сейчас. Ты не будешь по-настоящему ценить деньги, ценить вещи, если тебе не приходилось ночевать на вокзалах, работать горничной. Да, это опасно. Да, родители не готовы тебя отпустить. Но надо выходить из зоны комфорта, надо через всё это проходить, если ты хочешь вести яркую, насыщенную жизнь. Это даёт кучу впечатлений, которые потом можно воплотить на экране. Мне жутко повезло, что это со мной произошло. Это самое лучшее решение в моей жизни: бросить всё в 19 лет, отложить свой диплом (я его к тому времени уже получил, сэкономив три года) и поехать жить в Лондон без денег, без права там работать, без всего. Я очень счастлив, что прошёл этот тяжкий, но очень весёлый этап жизненного пути.

О политике

- Минувшим летом в одном интервью вы сказали: «То, как  власть сейчас обращается с обществом, обеспечивает максимальное эмоциональное и финансовое вознаграждение тем, кто является сильным в этой стране».

- Это я так сказал? Окей...

- Хочется по-балабановски спросить, а в чем сила?

- Сила в адаптации! Мы все — эволюционные животные. Выживает тот, кто адаптируется. Неважно при этом, какие моральные законы нарушаются, физические законы. Сила в адаптации, в том как мы приспосабливаемся. В том, как мы можем брать своё, брать то что нам нужно. Где-то лебезить, где-то выклянчивать, где-то давить на людей, где-то выхватывать, где-то захватывать, где-то шантажировать. Где-то брать любовью, где-то быть милостивым и добрым — неважно каким, если ты умеешь адаптироваться к обстоятельствам и брать то, что тебе нужно, и при этом не идти на поводу у других людей, а умело с ними обращаться. В этом сила и заключается, к сожалению.

- В том же интервью вы признавались, что с одной стороны сопереживаете Голунову, Яшину и протестам в Хабаровске, с другой — дистанцируетесь от политики, потому что у вас нет сил это разгребать. Пожалуй, таких «диванных протестующих» у нас в стране большинство. Что по-вашему такие люди как вы или я могут сделать, чтобы всё же переломить ситуацию, изменить её к лучшему?

- Есть такое старое клише, в котором есть своя правда, своя логика, эгоизм и здравый цинизм. Наведи порядок у себя дома, сделай мир лучше вокруг себя, в небольшом радиусе. Если каждый это сделает, мир изменится к лучшему. Глобально повлиять на ситуацию в стране можно занявшись именно политикой, но это требует огромных сил, ресурсов и, прежде всего, отказа от очень многого, включая самое ценное что у тебя есть — от времени твоей жизни. Так что я сосредотачиваюсь на том, чтобы делать мир лучше вокруг себя и при этом создавать какие-то добрые фильмы, которые не только развлекают людей, но и учат их чему-то.

- Но вы упоминали, что у вас есть и наработки сценариев на политические темы, которые вы не пускаете в ход.

- Да, и что? У меня много чего есть. Есть и не политические сценарии. Есть фильмы ужасов, есть экшн-фильмы. Есть же причины, по которым я их не пускаю в ход. Политические проекты я не снимаю, потому что не хочу обрезать себе некоторую часть финансирования, экшн-фильмы я не снимаю потому что не могу привлечь достаточно средств, или потому что хотел бы снимать на английском языке, но пока не прорабатывал этот вопрос. Есть много причин, по которым я не снимаю многие сценарии. Я получил удовольствие, когда их писал, мне нравится, как они написаны, но сильных амбиций реализовывать тот или иной сценарий у меня нет, кому-то что-то доказывать — тем более. Если когда-то в будущем появится возможность их реализовать, я это сделаю. Но если я интуитивно чувствую, что сделаю большую глупость, если возьмусь их ставить, что зачем мне себя мучать?